Проповедь, иерей Алексий Крикунов
Апостол Павел, говоря о язычниках, показал, что они будут судимы судом Божиим, поскольку весь мир, как открытая книга, лежит у них перед глазами, свидетельствуя о Боге.
Бог окружил людей таким множеством свидетельств о Себе для того, чтоб они не могли не познать Его и не разуметь. Если и после этого оказываются люди, не разумеющие Его, то кто виноват? Никто. Бог все сделал для этого; не уразумели по собственной вине и в оправдание себе ничего представить не могут. Не та мысль у Апостола в словах: «во еже быти им безответным», — будто Бог нарочно устроил все так, чтобы подвергать людей безответному осуждению. Напротив, — та, чтоб Бог все устроил, чтоб люди не могли не познать и не уразуметь Его и тем избегнуть всякого осуждения. Апостол изображает полноту Божия руководства к познанию Его, так что, если кто не познает Его после этого, не может вину того возлагать на Бога: сам виноват, и виноват безответно. Не для этой цели (то есть чтоб сделать безответными) сотворен мир Богом, хотя это и случилось. Людям предложен этот урок (боговедения от твари) не для того, чтоб лишить их извинения, но для того, чтоб они познали Бога.
Однако язычники, признавая множество богов, признавали, что Бог Творец есть, но, признавая Бога, не воздавали Ему должное поклонение и благодарение. Поэтому апостол Павел укоряет язычников, говоря: «Зане разумеете Бога, не яко Бога прославиша, или благодариша, но осуетишася помышлении своими, и омрачися неразумное их сердце» (Рим. 1:21). Всем этим Апостол проводит ту мысль, что идолопоклонство не есть первоначальная религия, как иным кажется, а есть плод ниспадения с высоты истинной религии, по развращению сердец и умов.
И вот далее Апостол в немногих словах (Рим. 1:21-23) очерчивает весь ход ниспадения людей от истинного боговедения и богопочтения к неверию и идолопоклонству, с внутренней, т.е., с духовной точки зрения. Здесь Апостол открывает закономерности и последовательность утраты веры. Знать, как происходит разрушение веры в человеке, чрезвычайно важно.
Разумея так Бога, язычники, однако ж, «не яко Бога прославиша». «Не воспользовались этим знанием, как надлежало» (святой Златоуст). «Не восхотели иметь о Нем достойных Его мыслей» и не прославили Его. А что значит прославлять Бога?
«Прославлять Бога» — значит: исповедовать Его беспредельные совершенства и дивные Его дела, питать чувства благоговения, любви, поклонения Ему и преданности Ему. «Благодарить Бога» — значит: исповедуя, что и наше бытие, и все, что есть в нас, и все блага, нам ниспосланные, равно как и видимые во всех тварях, есть непосредственный дар любви Божией к нам и тварям, любви, обнимающей не настоящее только наше, но и будущее на нескончаемые веки. Питать к Нему благодарные чувства и посвящать всю жизнь свою, стараясь благоугождать Ему строгим исполнением святой воли Его.
И вот далее Апостол, перечисляя, во что уклонились язычники, перечисляет ступени отпадения от веры.
Первая ступень ниспадения и утраты веры есть состояние богозабвения, когда выпадает из сознания пресветлый и святейший образ Божества; Бог забывается, и помышления о Нем все реже и реже приходят на ум. Вместе с тем охлаждаются и религиозные чувства к Богу, и страх Божий все меньше отягощает ум. Бог превращается в нечто мысленное и перестает управлять всеми внутренними движениями человека. Сердце уже не славит и не благодарит Бога, хотя язык читает славословия и благодарения. Богоугождение перестает быть главною целью жизни; на место этого выступают другие цели и занимают всего человека. Бог есть еще, но уже не славится и не благодарится, яко Бог. Это самое и выразил блаженный Феодорит словами: «Не восхотели иметь о Нем достойных Его мыслей», — или хранить должных Ему сердечных чувств и расположений.
«Но осуетишася помышлении своими». Это вторая степень ниспадения, образующаяся вместе с первою — то как следствие, то как причина ее. Они взаимосвязаны. Осуечение помышлениями надо понимать так, как оно представлено Соломоном в Екклезиасте, — как предание себя заботам о благах земных, которые не дают, однако ж, удовлетворения, а только манят к себе, всегда обманывая всякие надежды. Отвратившись от Бога, обращаются к тварям и в тех хотят найти, что может дать единый Бог, хотят свое счастие устроить без Бога, сами — своими силами и своими средствами. Об этом вся забота, тут все помышления, все планы и цели жизни — то есть как устроить земное счастье, чувственными услаждаясь благами. Отношение к Богу соблюдается только внешне, дела благочестия исполняются по обычаю, без участия не только сердца, но и мысли. И не вразумляет их, то что все превращается в тлен и гной, и гонка за все новыми благами превращается в постоянный самообман. Суетливость продолжается без устали в суетной надежде: может быть, еще достать чего-либо… Как объяснить такой образ действия?! И Бог через Иеремию в осуждение им сказал: «два зла сотвориша людие Мои: Мене оставиша источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушенныя» (Иер. 2:13). «И омрачися неразумное их сердце». Третья ступень ниспадения — плод двух первых — омрачение внутреннего человека. «Сердце» — внутреннейший человек, или дух, где самосознание, совесть, идея о Боге с чувством зависимости от Него всесторонней, вся духовная жизнь, что единственно ценно в человеке. Вместе с осуечением помышлений идет и омрачение и повреждение духа человека. Правила жизни устанавливаются несогласные с совестью — и совесть заглушается, страх Божий отходит, и помышление о Боге не занимает более человека; вместе с этим и здравые истины о Боге забываются и темнеют, равно скрываются истинные понятия и о самом человеке, о значении его и целях его. Внутри водворяется полный мрак. Да туда и не заглядывает осуеченный человек: да и очень неприятно. Он весь вовне.
Рим.1:22. «Глаголющеся быть мудри, объюродеша». Четвертая степень ниспадения — подведение всего этого превратного порядка жизни под начала разума и установление его как единой должной нормы жизни, свойственной человеку. Это есть верх безумия; но для них — это верх мудрости. Такими сознают себя эти люди, таким «человеческими ценностями» величают свои порядки и по ним составленные воззрения. Сколько самонадеянности и самоуверенности, столько же, или еще более, трусости: и в этом последнем — самое видное обличение буйства мудрости мира. Святой Златоуст так говорит о них: «Мечтая о себе много и не восхотевши идти путем, который предписан им Богом, они погрязли в помыслах неразумия. Кто в безлунную ночь пускается идти неизвестною дорогою или плыть по морю, тот не только не достигает цели, но чаще губит себя. Так и язычники подверглись ужаснейшему кораблекрушению, когда, предприняв идти путем, ведущему к небу, лишили самих себя света, бестелесного ища в телах и неописуемого в образах». В этих последних словах святого Златоуста — переход к последней стадии ниспадения в идолопоклонство. Они, язычники (Рим. 1:23): «И измениша славу нетленнаго Бога в подобие образа тленна человека и птиц и четвероног и гад». Все до этого сказанное было только подготовка к сокрушительному падению. Чего, наконец, достигли они? Идолопоклонства. Вместо Живого Бога Истинного стали богом почитать истуканы человека и других тварей. В этом, собственно, и состояло их безумие. В иных отношениях они были не мало мудры, как показывают остатки от городов Ниневии, Фив и других; но в религиозном оказались совершенными безумцами. В превозношении своею мудростью у них меры не было, а тут против нее стоит дело крайне нелепое и ни с чем не сообразное — поклоняться тварям, неразумное до последних пределов. «Это увеличивает их обвинение. Ибо, называя себя мудрыми, делами показали, что они неразумны» (блаженный Феодорит).